Неточные совпадения
Весь длинный трудовой день не оставил в них другого
следа, кроме веселости. Перед утреннею зарей всё затихло. Слышались только ночные звуки неумолкаемых в болоте лягушек и
лошадей, фыркавших по лугу в поднявшемся пред утром тумане. Очнувшись, Левин встал с копны и, оглядев звезды, понял, что прошла ночь.
Пред ним, в загибе реки за болотцем, весело треща звонкими голосами, двигалась пестрая вереница баб, и из растрясенного сена быстро вытягивались по светлозеленой отаве серые извилистые валы.
Следом за бабами шли мужики с вилами, и из валов выростали широкие, высокие, пухлые копны. Слева по убранному уже лугу гремели телеги, и одна за другою, подаваемые огромными навилинами, исчезали копны, и на место их навивались нависающие на зады
лошадей тяжелые воза душистого сена.
На другой день утром Дерсу возвратился очень рано. Он убил оленя и просил меня дать ему
лошадь для доставки мяса на бивак. Кроме того, он сказал, что видел свежие
следы такой обуви, которой нет ни у кого в нашем отряде и ни у кого из староверов. По его словам, неизвестных людей было трое. У двоих были новые сапоги, а у третьего — старые, стоптанные, с железными подковами на каблуках. Зная наблюдательность Дерсу, я нисколько не сомневался в правильности его выводов.
Дрожки прыгали по твердым корням столетних дубов и лип, беспрестанно пересекавшим глубокие продольные рытвины —
следы тележных колес;
лошадь моя начала спотыкаться.
Повороты были так круты, что кони не могли повернуться и должны были делать обходы; через ручьи
следы шли по бревну, и нигде тропа не спускалась в воду; бурелом, преграждавший путь, не был прорублен; люди шли свободно, а
лошадей обводили стороной.
Люди начали снимать с измученных
лошадей вьюки, а я с Дерсу снова пошел по дорожке. Не успели мы сделать и 200 шагов, как снова наткнулись на
следы тигра. Страшный зверь опять шел за нами и опять, как и в первый раз, почуяв наше приближение, уклонился от встречи. Дерсу остановился и, оборотившись лицом в ту сторону, куда скрылся тигр, закричал громким голосом, в котором я заметил нотки негодования...
Во-первых, на тропе нигде не было видно конских
следов, во-вторых, по сторонам она не была очищена от ветвей; наши
лошади пробирались с трудом и все время задевали вьюками за деревья.
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу отправились вперед, а
лошади остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных
следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел воду. Тогда мы решили повернуть назад и идти напрямик к реке в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
Лошади уже отабунились, они не лягались и не кусали друг друга. В поводу надо было вести только первого коня, а прочие шли
следом сами. Каждый из стрелков по очереди шел сзади и подгонял тех
лошадей, которые сворачивали в сторону или отставали.
Что она могла поделать одна в лесу с сильным мужиком?
Лошадь бывала по этой тропе и шла вперед, как по наезженной дороге. Был всего один
след, да и тот замело вчерашним снегом. Смиренный инок Кирилл улыбался себе в бороду и все поглядывал сбоку на притихшую Аграфену: ишь какая быстрая девка выискалась… Лес скоро совсем поредел, и начался голый березняк: это и был заросший старый курень Бастрык. Он тянулся широким увалом верст на восемь. На нем работал еще отец Петра Елисеича, жигаль Елеска.
Вот шагом потянулись в гору экипажи с дамами, тяжело переваливаясь с кочки на кочку и оставляя на траве измятый светло-зеленый
след; под ногами
лошадей хлюпает и шипит вода.
Убийц Ивана Миронова судили. В числе этих убийц был Степан Пелагеюшкин. Его обвинили строже других, потому что все показали, что он камнем разбил голову Ивана Миронова. Степан на суде ничего не таил, объяснил, что когда у него увели последнюю пару
лошадей, он заявил в стану, и
следы по цыганам найти можно было, да становой его и на глаза не принял и не искал вовсе.
Крик вороны, щебетанье жаворонка, шорох берез, медленное движение облаков, надрывающиеся на пашне
лошади, мужики с потными лицами, в грязных рубахах, земля, чернеющая
следом за сохой, беспомощно падающие деревца — все это сливалось для нее в общий фон, все казалось одинаково на своем месте, навевая только какие-то смутные ощущения, но не мысли…
На дворе декабрь в половине; окрестность, схваченная неоглядным снежным саваном, тихо цепенеет; за ночь намело на дороге столько сугробов, что крестьянские
лошади тяжко барахтаются в снегу, вывозя пустые дровнишки. А к головлевской усадьбе и
следа почти нет. Порфирий Владимирыч до того отвык от посещений, что и главные ворота, ведущие к дому, и парадное крыльцо с наступлением осени наглухо заколотил, предоставив домочадцам сообщаться с внешним миром посредством девичьего крыльца и боковых ворот.
Это была дурная вещь. Туберозов торопливо вскочил, разбудил Павлюкана, помог ему вскарабкаться на другого коня и послал его в погоню за испуганною
лошадью, которой между тем уже не было и
следа.
Говоря о колдовстве, она понижала голос до жуткого шёпота, её круглые розовые щёки и полная, налитая жиром шея бледнели, глаза почти закрывались, в словах шелестело что-то безнадёжное и покорное. Она рассказывала, как ведуны вырезывают человечий
след и наговорами на нём сушат кровь человека, как пускают по ветру килы [Кила — грыжа — Ред.] и лихорадки на людей, загоняют под копыта
лошадей гвозди, сделанные из гробовой доски, а ночью в стойло приходит мертвец, хозяин гроба, и мучает
лошадь, ломая ей ноги.
Через десять минут Квашнин быстро подкатил к площадке на тройке великолепных серых
лошадей. Он сидел в коляске один, потому что, при всем желании, никто не смог бы поместиться рядом с ним.
Следом за Квашниным подъехало еще пять или шесть экипажей. Увидев Василия Терентьевича, рабочие инстинктом узнали в нем «набольшего» и тотчас же, как один человек, поснимали шапки. Квашнин величественно прошел вперед и кивнул головой священнику.
На повороте около склада Бобров заметил даму в амазонке, спускавшуюся с горы на крупной гнедой
лошади, и
следом за нею — всадника на маленьком белом киргизе.
— Эх, барин! барин!.. ты грешишь! я видел, как ты приезжал… и тотчас сел на
лошадь и поскакал за тобой
следом, чтоб совесть меня после не укоряла… я всё знаю, батюшка! времена тяжкие… да уж Федосей тебя не оставит; где ты, там и я сложу свою головушку; бог велел мне служить тебе, барин; он меня спросит на том свете: служил ли ты верой и правдой господам своим… а кабы я тебя оставил, что бы мне пришлось отвечать…
В первом случае это нужно потому, что лиса, одаренная от природы самым тонким чутьем, не боится только конского
следа и не бросит своей норы, когда побывает на ней человек верхом на
лошади; во втором случае необходимо быть двоим охотникам потому, что, найдя нору с лисятами, один должен остаться для караула, а другой воротиться домой за лопатами, заступами, мешком или кошелем, за хлебом для собственной пищи и за каким-нибудь платьем потеплее для ночного времени и на случай дождя, ибо для поимки лисят надобно оставаться в поле иногда несколько дней.
Охота производится следующим образом: как скоро ляжет густая пороша, двое или трое охотников, верхами на добрых незадушливых конях, [В Оренбургской губернии много есть
лошадей, выведенных от башкирских маток и заводских жеребцов; эта порода отлично хороша вообще для охоты и в особенности для гоньбы за зверем] вооруженные арапниками и небольшими дубинками, отправляются в поле, разумеется рано утром, чтобы вполне воспользоваться коротким осенним днем; наехав на свежий лисий нарыск или волчий
след, они съезжают зверя; когда он поднимется с логова, один из охотников начинает его гнать, преследовать неотступно, а другой или другие охотники, если их двое, мастерят, то есть скачут стороною, не допуская зверя завалиться в остров (отъемный лес), если он случится поблизости, или не давая зверю притаиться в крепких местах, как-то: рытвинах, овражках, сурчинах и буераках, поросших кустарником.
Потом охотник начинает отступать задом, становясь ногою в свой прежний
след и засыпая его, по мере отступления, также свежим, пушистым снегом; отойдя таким образом сажен двадцать и более, он возвращается к своей
лошади, уже не засыпая своих
следов; садится опять верхом, ставит другой капкан, третий и даже гораздо более, смотря по числу волчьих троп и
следов, идущих к притраве с разных, иногда противуположных сторон, Я знавал таких мастеров ставить капканы, что без удивления нельзя было смотреть на подделанные ими звериные тропы и засыпанные собственные
следы.
На расспросы: что? как? — нарочный сказал: «Пустился я из дому под гору к Зыбинскому селу, торопя
лошадь большою рысью; а сам все посматриваю по сторонам, нет ли
следов; но так как снежок-то должно выпал под самое утро, то и
следов никаких не было.
Некоторое время я не мог даже сообразить, где я; но затем, невзирая на страшную боль в пояснице, для сокрытия
следов приключения, взял
лошадь за повод и привязал к комяге, откуда увел ее.
Они внезапно смутились. Евлампия тотчас отступила назад в кусты. Слёткин подумал — и приблизился ко мне. На лице его уже не замечалось и
следа того подобострастного смирения, с которым он, месяца четыре тому назад, расхаживая по двору харловского дома, перетирал трензель моей
лошади; но и того дерзкого вызова я на нем прочесть не мог, того вызова, которым это лицо так поразило меня накануне, на пороге матушкина кабинета. Оно осталось по-прежнему белым и пригожим, но казалось солидней и шире.
Дядя вернулся после окончания описанной неудачной охоты. Он был гневен и суров более, чем обыкновенно. Перед тем как сойти у крыльца с
лошади, он отдал приказ — завтра чем свет искать
следов зверя и обложить его так, чтобы он не мог скрыться.
Почти половину населения слободки составляли татары, которые смотрели на этот сезон с своей особой точки зрения. Мерзлая земля не принимает
следов, а сыпучий снег, переносимый ветром с места на место, — тем более… Поэтому то и дело, выходя ночью из своей юрты, я слышал на татарских дворах подозрительное движение и тихие сборы… Фыркали
лошади, скрипели полозья, мелькали в темноте верховые… А наутро становилось известно о взломанном амбаре «в якутах» или ограблении какого-нибудь якутского богача.
«Пропал я, — подумал Василий Андреич, — потеряю и
след, и
лошади не догоню».
Скоро окончились последние лачуги местечка, и Файбиш пустил озябших
лошадей рысью. Мелькнула в стороне стройная церковь с зеленой, тускло блестевшей крышей, показалась вдали низкая кирпичная ограда католического кладбища, пробежали мимо жердяные изгороди выгона. Сани выехали на широкую почтовую дорогу, на которой старые
следы от полозьев блестели далеко впереди
лошадей, точно металлические полосы.
Фельдшер зажег спичку и увидел и свинью, и корову, и собак, которые со всех сторон бросились к нему на огонь, но
лошади и
след простыл.
— Нет, ведь правда, нелепо! В двух шагах ничего не видно — по этакому лесищу ищи
лошадь ощупью!.. И Митрыча несчастного запрягла, кряхтит, а прет за нею
следом.
Судя по его фигуре, прямой и неподвижной, по манерам, по обращению с пастухами,
лошадью, это был человек серьезный, рассудительный и знающий себе цену; даже в потемках были заметны в нем
следы военной выправки и то величаво-снисходительное выражение, какое приобретается от частого обращения с господами и управляющими.
На днях косил он в саду траву для конюшенных
лошадей. Коса резала медленно и уверенно, казалось, она движется сама собой, а дедка Степан бессильными руками прилип к косью и тянется
следом. Лицо его было совсем как у трупа.
Лошадь стоит перед кучером с растерянным видом. Кучер лежит на земле, дрыгает ножонками и заливается плачем, а на лбу у него большое красное пятно —
след ушиба.
С грохотом блеснула на пригорке шимоза и осыпала нас глиною. Солдаты-артиллеристы поспешно садились на
лошадей и скакали прочь. Я поскакал
следом. Поручик выронил шашку и схватился за голову.
Розвальни с связанным князем и усевшимися в них опричниками, конвоируемые несколькими из них верхами, быстро выехали за ворота княжеского дома. Григорий Лукьянович тоже вскочил на
лошадь и помчался за ними
следом. Оставшиеся опричники стали хозяйничать в княжеских погребах и хоромах. Панкратьевна с воем вернулась наверх, отперла дверь и бросилась к княжне.
Предки Иоанновы, воевавшие с новгородцами, бывали иногда побеждаемы неудобством перехода по топким дорогам, пролегающим к Новгороду, болотистым местам и озерам, окружавшим его, но, несмотря на это, ни на позднюю осень, дружины Иоанна бодро пролагали себе путь, где прямо, где околицею. Порой снег заметал
следы их, хрустел под копытами
лошадей, а порой, при наступлении оттепели, трясины и болота давали себя знать, но неутомимые воины преодолевали препятствия и шли далее форсированным маршем.
К дереву, к которому привязано было тело его, прибили дощечку, заранее припасенную, с надписью: «Так карают изменников отчизны». В этом положении оно оставлено на съедение волкам. Убитые слуга и кучер брошены далеко от дороги в чаще леса. Бричка разрублена на мелкие части, их также разбросили по лесу.
Лошади уведены в фольварк Волка, вещи поценнее и деньги разобраны шайкой, по дороге не осталось
следов от разбоя.
Беглецы на
лошадях, чтобы замести
след, доехали до Колпина, где сели в купе первого класса и прямо поехали в Москву.
Увлеченный таинственностью приключения, молодой офицер не заметил, что при выходе его из театра вышел и неотступно следивший за ним другой офицер и что другая большая шестиместная карета, запряженная четверкой
лошадей, на довольно значительном расстоянии ехала
следом за каретой, увозившей счастливого избранника красивой брюнетки.
По
следам их понеслись гусем пятисотни казацкая, башкирская и калмыцкая, Преображенский полк на
лошадях, девять полков драгун, московские гусары, копейщики и рейтары.
— Не думай… Отдай грамотку, а коли нет, как ни люб мне стал с сегодняшнего дня — порадовал вестью радостной, — прирежу и грамотку возьму, а тебя, молодец, вместе с казной твоей в лесу закопаю, и
след твой простынет, только тебя и видели…
Лошадь прирежу и тоже в лес сволоку, а сбрую в одну яму с тобою свалю… Никто никогда не догадается, где лежат твои косточки,
лошадью же звери накормятся и съедят ее за мое здоровье…
Предки Иоанновы, воевавшие с новгородцами, бывали иногда побуждаемы неудобством перехода по топким дорогам, пролегающим к Новгороду, болотистым местам и озерам, окружавшим его, но несмотря на это, ни на позднюю осень, дружины Иоанна бодро пролагали себе путь, где прямо, где околицею. Порой снег заметал
следы их, хрустя под копытами
лошадей, а порой, при наступлении оттепели, трясины и болота давали себя знать, но неутомимые воины преодолевали препятствия и шли далее форсированным маршем.
На
лошади следами этого происшествия остались только небольшие царапины, а в ней самой страх к высоте креста, ибо не было возможности заставить ее пройти в долину этим путем; и потому принуждены были провести ее сосновым лесом, по отлогости горы.
Юрка отвернулся, закусил губу и хлестнул вожжою
лошадь. Мальчик не отставал. Вязнул ногами в талом снеге, останавливался в раздумьи и опять бежал
следом, и повторял, плача...
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную
следами шипов, видными в свете месяца,
лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу.